Только оказываясь за дверью, Йохан понимает, что ему все еще до физической боли плохо. И это не та боль, которую он хотел бы ощущать сейчас. Да и в любое время если уж на то пошло. Какое-то время, он стоит оперевшись спиной на дверь и закрыв глаза. Чувствует, как его сила вновь рвется наружу. И ему тошно от того, насколько он сейчас похож на пацана, которого оставил за дверью. Йохан слаб и знает это, отчего злость вскипает следом за болью. Слишком опасно.

Самое паршивое, что с единственным, кто мог бы ему помочь с данной проблемы, они друг друга ненавидят. И эта ненависть иная, нежели та, которую питает к нему принц. Йохан не уверен, чем вызвано отношение Кая к нему. Можно было все списать на то, что Йохан заставляет, - как будто можно заставить тысячелетнее существо что-либо делать против его воли, - его изображать "Криса", но ведь их отношения и до этого были... натянутыми? С другой стороны, когда тебя насильно приставляют к психически нестабильному человеку, со склонностью к мазохизму, то ты вряд ли проникнешься к нему каким-либо хорошим чувством.

В очередной раз, ловя себя на мысли о том, что он слаб, Йохан, наконец, отталкивается от двери и чуть пошатываясь, идет по коридору. По-хорошему ему нужно привести себя в порядок, и он заставляет себя это сделать, стоя в потоках горячего душа. Это помогает лишь отчасти. Он отвлекается, но его мысли теперь заняты другим. Мысли в голове прокручивают все то, что произошло за той самой дверью. Слова и действия, услужливо подбрасывают самые мелкие детали. Даже те, которых не было. Есть два пути и Йохан выбирает тот, который проще, тот который не требует особых усилий. А холодные потоки воды смывают, как ему кажется, все его слабости.

Поэтому, когда он вновь находит Кая, который теперь уже выглядит, как ему полагается, Йохан собран. Настолько чтобы не скулить, прижавшись к чужим рукам о том, насколько ему плохо. Все равно на змея это не подействует, ровно, как и не действует приказ. Потому что он естественно перечит тому, который отдал Йохан до этого. Приходится пересилить себя. Перестроится и приложить огромные усилия, чтобы просьба звучала, как просьба. Кай сдается через какое-то время, приказывается заняться делами, которые сам Йохан и учудил, а после. Ну, после они встретятся.

Король согласен со своим советником, поэтому выходит из кабинета. Более собранным и более отчужденным. Таким, каким его привыкли видеть другие. По коридорам, мимо него проносятся слуги и прочие работники. Они отшатываются в стороны при виде него, что-то бормочут. Большую часть дня Йохан проводит за тем, что разбирает бумаги. Иногда его мысли возвращаются к утру, к принцу, которого он оставил в комнате. В тот момент план казался ему идеальным, размышляя над ним сейчас, король понимает, что в нем чертовски много изъянов и большинство из них создано тем, что он посадил человека на цепь. Хотя, стоит признать, что ему определенно нравится этот концепт.

Йохан не думал, что уход Августа станет настолько болезненным. Это даже кажется смехотворным! В конце концов, по изначальному плану он был обязан его сожрать, как сделал это с другими братьями. Их было одиннадцать, вернее сказать десять, учитывая ситуацию, но Йохан считает до двадцати, как будто в два раза больше следов на его спине смогут с этим всем что-то поделать. Он выбрал эту цифру наугад, только в процессе понимая, насколько все это иронично. Да и понимая ли, если его мысли слишком далеко, а в голове звенит гулкая пустота, которая напоминает бал Мефистофеля во всем его безобразии.

- Надеюсь, ты доволен, - чужой голос оседает на открытой коже, но Йохан шипит, чувствуя так же то, как свернутая плеть касается следов на спине. Он не отвечает, хотя ему определенно есть что сказать. И он знает, что услышит дальше. - Думаю, что ты найдешь, как решить свою... новую проблему.

Кай издевается, но делает шаг назад, когда король оборачивается, все еще удерживая железную трубу над своей головой. Йохан улыбается и подается вперед, мимолетно бросая взгляд вниз.
- Так же, как и тебе, - произносит он, а потом идет мимо. По крайней мере, пока ему удается удерживать себя в вертикальном положении. Хотя естественно хочется сгорбится, уступить ноющей спине. Что он и делает, когда дверь за Каем закрывается. Йохан дает себе пару минут, а потом набрасывает шелковый халат на плечи. Он одновременно холодит и давит. Король ловит от этого кайф. Меньший, когда ему приходится сменить облик.

Он открывает уже знакомую дверь, но нигде не видит принца. Благо цепь с точностью позволяет определить, где тот находится. Он осторожно скользит по комнате. По многим причинам, даже тем, в которых себе не признается.

Крис останавливается в проеме оранжереи и какое-то время наблюдает за спящим принцем. Позволяет себе задуматься о том, как бы все обернулось не будь их жизнь - такой? И изменилось хоть что-нибудь, учитывая, что он бы так и остался наследником престола в королевстве, которое ненавидят соседи. Это заставляет его сжать зубы, но потом он расслабляется и все же сокращает расстояние до скамьи.

- Не спи на холоде, мой принц, - произносит он, погружая пальцы в чужие волосы. - Простудишься же.

Я отвечаю девушке на ее вопросительный взгляд пожатием плеч, - Ну вы оба побитые жизнью, скрытые, а еще не любите вслух говорить о своих проблемах.

- То, что я не говорю о них с тобой – это еще ни чего не значит, - парирует Алек, а потом добавляет, - к тому же, под этот критерий попадаешь и ты. В конце концов, из нас троих больше всех потерял именно ты, нет?

Я внимательно смотрю на мужчину напротив, пытаясь понять насколько этот удар был ниже пояса. Теоретически, он был в чем-то прав, ведь некто "Кастелланос" действительно лишился достаточно многого: брата, жены, ребенка, семьи в целом. Проблема все еще заключалась в том, что я не чувствовал этой утраты. Кроме потери брата, но тут в силу вступал самообман, который пожалуй должен был сводить меня с ума, но для меня служил скорее клеткой и замков из пуленепробиваемого толщиной в метр железа.

Обычно, я не принимаю решений промолчать. Просто потому что считал слова более сильным оружием, нежели пистолет. Но в тот момент, на те самые слова я отвечаю лишь очередным пожатием плеч, а потом отвожу взгляд куда-то в сторону. Неприятное ощущение во всех смыслах, но оно быстро проходит, стоит взглянуть на девушку, которая скидывает с себя пиджак. В уме снова начинают отплясывать чертята, которые поют песенки о том, что таким образом я еще никого не раздевал.

- У нас вроде как было пари, - я развожу руками, а потом указываю пальцем куда-то в воздух,- которое я выиграл кстати. Но я не об этом, я к тому, что мы договорились, что встретимся через полгода. Но теперь конечно же буду тревожить твою жизнь глупыми смсками о чем-нибудь.

Я выпалил все это достаточно быстро, видя, что Алек очень хочет меня перебить. И у него это даже частично удалось, так как одновременно с моими словами про глупые сообщения зазвучал его голос:

- Ты... спорила с ним? - кажется, мы сломали Эйзенхорна, который огромными глазами теперь смотрел на Сандру, одновременно указывая на меня пальцем. Что так-то неприлично, но приличие и Алек были в целом вещами несовместимыми. - Надеюсь, не на что-то.... существенное!

- Это ревность? - уточняю я, посмеиваясь, потому что действительно не могу определить почему его этот факт так волнует. На самом деле, именно до этого момента я особо и не задумывался о том, что делать после того, как окажусь правым. То есть я естественно не сомневался в своей правоте, но суть спора была именно в том, чтоб задать девушке мотивацию. Ну или курс на нее, а не последующий итог. Но именно в этот момент, из-за реакции Алека я стал задумываться. А так же о том, какого мнения была сама Сандра по поводу этого спора.

И возможно не только спора, учитывая, что чем дольше мы сидим, тем алее становится румянец на ее щеках. И я не могу поспорить с тем, что кажется нам с Алеком это нравится. То есть ему - нравится безусловно, потому что это его стиль жизни - флиртовать и вгонять людей в краску. Я же... ну не знаю... просто ловил момент? Хотя не могу сказать, что это те самые воспоминания, которые буду прокручивать в голове при случае.

- Я, конечно же, говорил про чай и французские булки, дорогая, - я поднимаю руку и наконец позволяю смеху сорваться с губ. А потом, в подтверждение киваю в сторону стола, где в действительности есть те самые французские булки. Алек смотрит на меня с выражением лица: так я тебе и поверил, а потом в столовой звучит язык, к которому я не был готов. Приходится сделать над собой усилие, чтобы мозг начал обрабатывать внезапный немецкий. Черт возьми, я и забыл, что мужик напротив - полиглот и разговаривает на десятке живых и мертвых языков.

Диалог, к слову, получается коротким и содержит в себе объяснение шуток, в которых есть только доля этих шуток, а еще напоминание о том, что флирт в состоянии, когда только еще накануне у тебя все лежало - ну такая себе затея. Алек мне не верит и я вижу, что он мне не верит, но ничего поделать с этим не может. Поэтому бросает на меня очередной тот-самый-непойми-о-чем взгляд и переключает внимание на Сандру.

- Прости, - произносит он, явно извиняясь за тот самый разговор о третьем человеке в его присутствии на другом языке, а потом улыбается. - Ну если ты не знаешь, то я и подавно не знаю. Можешь согласиться, ну или сказать, что подумаешь....
- Или просто отказаться, - делаю я жест рукой.